В холодном Хабаровске было тепло от дружной компании и замечательных планов на субботний вечер: Хабаровская краевая филармония, Дальневосточный академический симфонический оркестр, "Ромео и Джульетта". Невероятное многозвучие Прокофьевского "Монтекки и Капулетти". Сила и мощь минорных аккордов в живом звучании. Никогда не думал, что услышу эту композицию не в записи. Мурашки по коже! А мастер художественного слова читала отрывки из трагедии В. Шекспира в переводе Б. Пастернака так, что дух захватывало.
Потрясающие впечатления!
И тут - такое на обратном пути. Если коротко - мы застряли на вторые сутки. (Если с самого начала: окна гостиницы, где нас размещают, выходят на морг, прощальный зал и крематорий. До заведений этих - рукой подать, метров сто, не больше; кое-что даже видно. В воздухе круглосуточно стоит густой специфический дым.) Крыло нашего самолета вошло в хвост чужого (один наш двигатель больше их самолета на вид) как нож в масло. Рассказывать об этом уже не зазорно: журналисты-сказочники раздули в интернете невиданный коллапс, придумали с три короба (теперь понятно, почему я не работаю по профессии? - стыдно). Дальше - низкий старт, вторая боевая готовность и полное отсутствие сна в течение полутора суток... Конечно же, каждая претензия высказывалась мне и коллегам (в голоде и море всегда виноваты царь и комета). Особенно тем, у кого лицо поскромнее и посерьезнее (в эту категорию я вхожу). Нервы потрепаны изрядно и в довершение всего меня продуло под воздушным судном до простуды и больного горла.
Однако, коллеги были настолько замечательные, что мы вынесли все тяготы дружно, с честью и достоинством. А по прилету передали самолет Лагуне